РУДАКОВСКАЯ T. V. представляет: «киты» белорусского интерьера и частной архитектуры МАКСИМ МАКСИМЕНКО и ТАТЬЯНА АНТИПОВА (дизайн-студия «NOTABENE»)

ЧАСТЬ 1. СТАНОВЛЕНИЕ.

Выбери профессию, которую ты любишь, и тебе не придется работать ни дня в твоей жизни. (Конфуций)

Т.V.: 2001 год. Молодой, талантливый и амбициозный молодой человек решает творческую составляющую перевести в бизнес-плоскость и открывает дизайн-студию. Это примерно так было? Как вы вообще решились на такой шаг? Кто вас поддерживал?

Максим: (улыбается) Ну, помимо того, что я был талантливый и молодой, то, чем я занимался, было весьма актуально. Я параллельно работал с 20-ю проектами, без выходных, в довольно жестком режиме. Я трудофил по своей сути, это мое хроническое состояние. (ПРИМЕЧ.АВТОРА. Трудофил – человек, страдающий любовью к труду. Не путать с трудоголизмом. Трудоголизм – патология, признак психологического неблагополучия, когда человек прячется за работой дабы уйти от собственных нерешенных проблем). Я благодарен своим родителям за то, что они научили меня работать. У родителей был собственный бизнес - мастерская по ремонту мебели. И со школьных лет я учился там всем азам, от«А» до «Я» освоил все этапы создания мебели. В семье не было принято разбрасываться деньгами. Всегда надо было что-то сделать, чтобы заработать деньги. И вот, когда я стал работать самостоятельно, вдруг понял, что у нас существует колоссальная пропасть между разработчиком идей и исполнителями. То есть, в большинстве своем разработчики, не имея представления, как все системы объекта будут работать во взаимодействии, придумывают то, что невозможно воплотить в жизнь. Ко мне пришло осознание, что вопрос творчества в профессии дизайнера – относительный. То, чем мы занимаемся – это скорее ремесло, чем творчество, а если точнее, то находится на пересечении этих двух видов деятельности. Уровень твоей компетентности определяет уровень твоего ремесла. Если дизайнер компетентен в вопросах строительства, инженерии объекта, в части различных прикладных вещей, то все остальное можно называть творчеством. Человек приходит к дизайнеру, как к врачу – за результатом. Ему не важно, как ты будешь лечить. Ему важно, стать здоровым, то есть чтобы ему не просто сняли синдром, а вылечили. Так и в работе дизайнера, мало создать красивый внешний облик, важно дизайн сделать следствием профессионально-решенных вопросов функционирования объекта в целом, а это большой пласт творческой работы. И в какой-то момент я понял, что мне нужна помощь, что мне одному не справиться …

Татьяна: …И вот в тот самый момент Максим обратился ко мне за помощью. У него было видение организации процесса качественной работы с заказчиками на новом уровне. Если честно, то все цели и идеи и в бизнесе и в семье – это идеи Максима.

Максим: …Я думаю, это не так…

Т.V.: И в итоге вы бросаете консерваторию?

Татьяна: Нет, не бросаю. А на 4 курсе консерватории иду изучать экономику в университет, получаю второе высшее образование, плюс диплом бухгалтера. С точными науками я всегда дружила. Задача была в тот период повернуть мозги в другую плоскость. Я же с 4-х лет жила в мире музыки. В 6 лет был мой первый международный конкурс. Концерты, конкурсы, реализация себя, как музыканта… В какой-то момент пришлось сделать выбор в сторону семьи и семейного бизнеса. На тот момент Максиму было уже сложно одному решать творческие и административные вопросы.

Если хотите укрепить семейные узы – создавайте и ведите совместные семейные бизнес-проекты…как Лужков и Батурина. (народная мудрость)

Татьяна: Когда мы начинали, то постоянно обучались у кого-то. Максим повышал свою квалификацию, в ходе обучения на мастер-классах и стажировках, это он продолжает и сейчас Сегодня уже НАС приглашают обменяться опытом. В «NotaBene» принцип постоянного обучения и движения вперед – едва ли не самый важный. В нашей команде 20 человек. И для нас принципиально, чтобы архитекторы, руководители проекта и другие специалисты выезжали на наши объекты и изучали всю подноготную изнутри, чтобы понять суть ремесла.

Максим: То есть, создавая проект, детали, архитектор должен понимать не только, КАК это реализовать, но и КТО сможет это реализовать. Не понимаешь – не «черти». Молодежь, которая нынче у нас работает, не только занимается проектированием объектов, но и, как сказала Татьяна, постоянно обучается.

Т.V.: В одном интервью вы сказали, что в «NotaBene» работают только высококвалифицированные специалисты. Что с вашей точки зрения является определением той самой высокой квалификации – корочка об окончании престижного специализированного учебного заведения, 10-летний опыт работы, красочное портфолио или публикации в профессиональных журналах?

Максим: Я бы сказал так. Человек, не имеющий соответствующего образования, придя на стройку, столкнется с неисполнимыми трудностями, но, с другой стороны и наличие диплома без практического опыта не приведет к желаемому результату. Система образования, к сожалению, пока не предполагает важнейшей вещи: теория – есть, практики – нет.

Татьяна: Поэтому в нашем понимании, квалификация – это симбиоз теории и практики. Один из принципов, по которым работает «NB»: мы не ограничиваемся проектом «на бумаге», мы обязательно строим то, что проектируем.

Т.V.: В одном интервью вы сказали, что в работе дизайнера важно осознать степень своей некомпетентности. Разве вы можете быть в чем-то некомпетентным?

Максим: Я объясню смысл этой фразы. Путь гениальности и совершенствования состоит в понимании того, что ты не осознаешь. Как только осознал – начинается движение вверх, то есть перемещение с одного уровня некомпетентности на другой - более высокий. Это не значит, что ты не профессионал. Просто есть еще много вещей, которые необходимо понять, освоить, осмыслить. Меняется рынок, меняются тренды. И осознание своей некомпетентности в той или иной области - толчок для перехода на новый уровень. Я в любой, даже в идеальной, на первый взгляд, работе вижу возможности сделать ее иначе, лучше. Видеть высокое качество (сбалансированное, гармоничное, стилизованное) – для меня наибольшее удовольствие. Но я руковожу процессом, отсюда и самокритичность, как по отношению к себе, так и к другим.

ЧАСТЬ 2. ДЕЛОВАЯ.

Я не верю в силу обстоятельств. В этом мире добивается успеха только тот, кто ищет нужных ему условий и, если не находит, создает их сам. (Бернард Шоу)

Т.V.: Вы занимаетесь проектированием «корпоративного пространства», и у вас немало проектов в этом направлении. Эта тема перспективна с коммерческой точки зрения? Все-таки кризис, предприятия урезают бюджеты и меньше всего думают о комфорте рабочих мест своих сотрудников. Это сугубо мое мнение. Я не думаю, что корпоративное пространство улучшает производительность труда…

Максим: У вас, что ни вопрос, то пропасть…об этом можно говорить бесконечно…Востребовано, я вам скажу, и достаточно высоко востребовано. Мы видим это по собственному опыту.

Татьяна: Активно работая в корпоративном сегменте, мы очень четко видим различия: у белорусских заказчиков и зарубежных компаний. Последние ставят конкретные задачи, которые состоят в следующем: сотрудникам нужен хороший воздух, система климата должна быть спроектирована так, чтобы человек на рабочем месте не чувствовал усталости, просят этому уделить пристальное внимание. Они приходят с конкретным представлением о рабочем месте, так как именно оно способствует решению конкретных задач их компании. При этом руководитель компании подчеркивает, что его рабочий кабинет – последнее о чем, мы должны думать. В белорусских компаниях больше внимания уделяют представительской зоне, кабинетам директората… А общее пространство для сотрудников заключаются в просьбе: чтобы на определенном количестве квадратных метров было как можно больше рабочих мест. Разница в представлении «корпоративного пространства», как вы видите, налицо. И поэтому приходящий на наш рынок инвестор, в поисках проектировщика, сталкивается с трудностями, так как с«корпоративным пространством» мало кто работает профессионально. Инвесторы хотят вложить деньги в оформление собственного корпоративного пространства таким образом, чтобы их клиенты в свою очередь, попадая в их офис, понимали, что перед ними надежный партнер.

Т.V.: Но любой корпоративный проект - это работа с рисками…

Максим: Любой проект – это работа с рисками. Вместе с этим за годы работы мы выстроили свой алгоритм работы с корпоративным заказчиком, что позволяет эти риски минимизировать, а процесс работы сделать понятным и прозрачным для клиента.

Т.V.: То о чем мы сейчас говорим, напоминает пирамиду потребностей Маслоу…Сначала человек заточен на удовлетворение физиологических потребностей, далее безопасность, стабильность…Многие до третьего уровня за всю свою жизнь не поднимаются, не говоря уже о седьмом, где присутствуют эстетические и познавательные потребности… И это здорово, что за счет прихода мировых компаний на наш рынок, у нас начинает подтягиваться корпоративная культура. Уверена, у нас немало управленцев с соответствующим образованием. Когда тенденции корпоративного пространства входят в социум, меняется ментальность… И это не может не радовать…

Татьяна: Мы могли работать как все. Но решили учитывать требования и опыт тех компаний, которые приходят к нам на рынок. К слову, в этом сегменте результат мы получаем только в последние два года, хотя занимаемся этой темой лет пять.

Человек не может по-настоящему усовершенствоваться, если не помогает усовершенствоваться другим. (Чарльз Диккенс)

Т.V.: Расскажите подробнее о проекте NBNight?

Татьяна: Это отдельный проект для дизайнеров и архитекторов. Одна из главных целей – создание профессионального сообщества, в среде которого вырабатывались бы единые правила, взгляды, методы работы с заказчиком и так далее. Как вы понимаете, проект также направлен на формирование рынка, так как рынок – это и клиенты, и проектировщики, и взаимосвязи между ними. Я, как вы знаете, не дизайнер и не архитектор…..

Т.V.: Но именно вы все координируете?

Татьяна: Скорее я выполняю организационную и вдохновляющую функцию. С одной стороны, чтобы дизайнеры хорошо делали свою работу, кто-то должен избавлять их от обременительной и рутинной административки. А с другой стороны… есть у меня убеждение, что одной из важнейших обязанностей дизайнеров и архитекторов является не только самообразование, но и обязанность образовывать заказчиков. Часто коллеги сетуют на то, что заказчик приходит без чувства вкуса и меры и активно пытается делать проект руками мастера, что не приводит к хорошему результату.

Максим: …И специалисты становятся ведомыми. На наш взгляд одно из качеств профессионала - не просто создать концепцию, но и клиента поднять на новый уровень. Совместная работа заказчика и проектировщика – это этап образования первого. Вместе с этим он получает новый уровень жизни. Была история – пришел заказчик. Двухкомнатная квартира, двое детей, хочет перепланировку. Я ему говорю: «Вы вообще понимаете, что это не ваш вариант?» И детально объясняю, почему. Рисую картину маслом, крупными мазками, что его ждет. Заказчик хочет вложить в то, что не принесет ему удовлетворения. И через короткий промежуток времени этот клиент столкнется с теми же проблемами, с которыми пришел.

Татьяна: (смеется) В итоге, мы теряем клиента…А через полтора года он возвращается и говорит, что прислушался к рекомендациям Максима, продал двухкомнатную квартиру, приложил усилия и купил четырехкомнатную.

Т.V.: И ваши NBNights посещают клиенты?

Максим: Нет, это исключительно для коллег. Многие, кстати, спрашивают, а зачем вам это нужно. Объясняю. Мы долгое время шли своим путем и особо не интересовались тем, что происходит вокруг нас: критика - не критика, правильно-неправильно – всем мил не будешь. Сейчас пришли к пониманию, что надо делиться опытом. Когда мы рассказываем о своей модели построения бизнеса, хотя я в отличие от Татьяны не считаю, что это бизнес, мы отвечаем за каждое слово, так как пришли к тем или иным результатам эмпирическим путем. И если наш опыт работает – почему бы им не поделиться?!

Клиент не может быть просто удовлетворен. Клиент должен быть доволен. (Майкл Делл)

Т.V.: Как вы работаете с клиентами, которые берут на себя роль «ведущих»?

Максим: По-разному. Как-то пришли заказчики уже поработавшие до нас с двумя дизайнерами. Первая реакция: с клиентом что-то не так.

Татьяна: Но, пообщавшись, мы поняли, что люди настолько образованные, эрудированные, начитанные, посмотревшие на мир... Их уровень требований настолько высок, что дизайнерам было сложно им что-то предложить. И эта та ситуация, когда не только дизайнер образовывает заказчика, но происходит обратный процесс. Дизайнер должен быть готов к работе с таким заказчиком. Такие заказчики, обогащают и улучшают проект. То есть каждому заказчику свой специалист…

Максим: В этой ситуации огорчает, что человек должен был пройти такой тернистый путь и сожалеешь о том, почему он не пришел сразу, избежал бы финансовых потерь.

Т.V.: В сообществе дизайнеров принято делиться заказчиками? Что я имею ввиду… Меня, допустим, приглашают провести тот ли иной концерт или мероприятие. И я, периодически отправляю клиентов другим ведущим, так как понимаю, что тот мой коллега сделает лучше меня.

Максим: (вздыхает) Некоторых заказчиков иногда действительно лучше «отправить»… Не поделиться, а именно «отправить».

Татьяна: Бывает, что по мыслям и пожеланиям клиента понятно, что уровень его понимания настолько примитивен, что с таким действительно проще расстаться. Что касается «поделиться клиентом»… то я не встречала такой практики. Думаю это связано со многими причинами. Во-первых, рынок нынче перенасыщен дизайнерами. Барьеров для входа на рынок новых «дизайнеров» просто нет и «предложение» превышает «спрос». Многие коллеги сетуют на то, что не могут работать в одном стиле, не имеют своего почерка. Оно и понятно, о каком почерке может идти речь, когда на одного заказчика приходится десять дизайнеров))). А вот практика объединения специалистов имеет место быть. Один закрывает интерьер, другой – архитектуру, третий – инженерию. Часто объединяются с целью оптимизации затрат. Но история «поделиться» - редкий случай.

Максим: Хотя у нас такая попытка была. Около четырех лет назад был объект, и я понимал, что на тот момент в том виде, в каком хотелось бы, мы его не выпустим, не хватало опыта. Предложили партнерство одному из коллег. Он испугался… Не понял, как делиться будем…(смеется)

Татьяна: У дизайнеров пока отсутствует культура корпоративного доверия, привыкли работать в одиночку. В плане взаимодействия дизайнеров рынок у нас действительно сырой.

Максим: Многие боятся показать, что они делают, чтобы не показаться некомпетентными в каких-то вопросах. То о чем мы говорили. Осознать свою некомпетенцию – это как раз определенный уровень компетенции. Не стесняться, а наоборот найти ресурс, чтобы перейти на новую ступень. Хотя, в этом плане рынок двинулся вперед. Года два назад по пальцам можно было пересчитать дизайнеров, готовых показать свои работы.

Татьяна: У нас в NB, например, обязательное условие контракта – фотосъемка объекта. Максим не берется за объекты, если заказчик не разрешает их фотографировать. Нет съемки, нет объекта. Зачем выбрасывать год-два своей жизни в«никуда».

ЧАСТЬ 3. ДУШЕВНАЯ.

Сделайте вашу работу наполненной жизнью, а не жизнь, наполненной работой. (Курт Кобейн)

Т.V.: Еще одно модное нынче направление, которым вы занимаетесь, так называемые «клубные дома»: с лаунж-зоной, спортзалом, игровыми комнатами… На ваш взгляд, в Беларуси приживется такой подход к организации пространства? Все-таки у нас не принято выставлять свою жизнь напоказ… А в клубном доме скелет в шкафу не спрячешь…

Максим: Я думаю по-другому. Культура не в том, чтобы тусоваться вместе. В современных реалиях колоссальное значение имеют не квадратные метры, а то пространство, которое застройщик подразумевает под конкретного жильца. Клубный дом – это новый уровень комфорта, а, значит, и новый уровень жизни. Понятно, что у нас есть определенная ментальность, скрытность, не без этого. Кстати, раньше все мы были более открытыми. Еще я помню, как в детстве мы выставляли столы на улице, праздновали всем двором дни рождения и бегали с ключами на шее. Это было счастливое время, которое наши дети, к сожалению, могут получить только в искусственно созданной среде, коей и может являться «клубный дом». Где есть зеленая зона, игровые площадки, куда ты спокойно можешь отпустить своих детей. Представьте: в семье один ребенок и вы живете за городом. И он кроме айфона и забора ничего не видит. Хорошо у нас четверо, а айпэд один…(улыбается)

Татьяна: Очень многие, кстати, только из-за этого покупают концепцию «клубного дома»… Есть, правда, в Беларуси одна проблема…Заявляя объект как «клубный дом», застройщик не всегда заботится о взаимодействии всех составляющих такого типа жилья – начиная с парковок, заканчивая товариществами собственников. В итоге люди отдают деньги за один уровень жизни, а получают совсем другой.

Максим: Таких примеров немало. Тот же «Маяк Минска». Не удалось организовать цивилизованные товарищества собственников, в итоге комплекс отдали на обслуживание ЖКХ. Какая дальнейшая перспектива у этого объекта? Стандартный панельный район, но… в престижном месте. Хорошо,если найдется инициативная группа, но как показывает практика, люди замыкаются в своих квадратных метрах.

Т.V.: Максим, у сына художницы и столяра-краснодеревщика, коим вы являетесь, мог бы быть другой путь кроме художественного училища?

Максим: Мог, конечно. Мне вообще очень хотелось поступить на теологию…

Т.V.: О, ну с этим желанием в любом возрасте не поздно…

Максим: Плюс, мне было интересно получить экономическое образование, и учеба в экономическом университете оказалась очень полезной. Хотя, у меня в отличие от Татьяны, по иному принципу складываются отношения с цифрами…

Т.V.: Если Татьяну в ту точку, в которой она сейчас находится, вывела судьба, то вы целенаправленно шли к тому, что имеете… Как в той песне «Я знаю пароль, я вижу ориентир…» Я не ошибаюсь?

Максим: Вы знаете, в какой-то момент учебы в Глебовке ко мне пришло осознание, что ты не сможешь воплотить то, чему тебя учили…То есть у тебя не будет элементарной площадки для реализации этих идей. А белорусская художественная школа достаточно высоко ценится в мире.

Татьяна: Я добавлю, и музыкальная тоже. Многие мои однокурсники по консерватории сейчас работают за рубежом и в Беларусь приезжают исключительно с концертами как мастера.

Максим: Так вот, и тогда у меня произошел внутренний перелом. Я понял, что те умения, которыми обладаю, надо переводить в другую плоскость. Стал работать с внутренним ресурсом, думать о том, что мне нужно сделать, чтобы профессионально самореализоваться… Я нашел этот путь, да и Татьяна поддержала…

Т.V.: …И то, что запрограммировали – сбылось. Более того, количество членов вашей семьи именно такое, как вы мечтали с Татьяной в 16 лет – 2 мальчика, и 2 девочки. Не буду вдаваться в тонкости семейных отношений, хотя уверена, ваш опыт многим был бы полезен. Поделитесь наблюдениями, как опытные родители: творческие задатки у детей сразу видны?

Татьяна: Мое убеждение, что все дети талантливы. Но этот дар надо из них достать. Надо заниматься с детьми. Поэтому мы стараемся детей развивать разносторонне. Тем более, сейчас столько возможностей, если сравнить со временем, когда мы росли. Наши дети занимаются музыкой, посещают спортивные секции (прыжки в воду, айкидо)…Хотим, чтобы они попробовали себя в разных сферах.

Т.V.: То есть, вы, Татьяна, какие-то собственные нереализованные амбиции в музыкальной карьере на детях реализовывать не будете?

Татьяна: У меня нет собственных нереализованных амбиций. Полученное мною музыкальное образование помогает сегодня в моей работе. Музыка – это часть обязательного образования и ребенок, занимающийся музыкой, уходит в своем развитии вперед. Вспомните, в 19 веке обучение музыке было обязательным в дворянских семьях и это неспроста. Пока дети занимаются на том уровне, которого достаточно для данного промежутка времени. Понятно, что если занятия музыкой выйдут в серьезную плоскость, придется ограничить другие направления. А сейчас, поскольку у меня есть опыт профессиональных занятий музыкой и участия в международных конкурсах, пользуемся ресурсом, который есть. Что будет дальше – посмотрим.

Т.V.: Но дети тоже воспитывают родителей, корректируют какие-то черты характера. Какие привычки вам пришлось изменить?

Максим: Ну, если раньше мы просто были всегда вместе, то сейчас мы вместе с детьми. Это более четкое планирование, понимание, что дети зависят от нас, и мы несем за них ответственность. И все, что мы делаем, делаем через призму понимания этих вещей.

Т.V.:  Как привить детям хороший вкус?

Татьяна: Ничего не надо прививать, надо показывать пример каждый день. Дети все видят. В моем понимании воспитание – это стиль и образ жизни той или иной семьи. Когда-то, организовывая свой быт, мы приняли решение, что с нами будут проживать бабушки и дедушки. Поэтому и в сознании детей уже заложена модель такой большой семьи, они не представляют, как это у кого-то может не быть бабушки или дедушки.

Т.V.: Интересно, а какой ваш дом в плане интерьерных решений?

Татьяна: Очень разный. У нас было 8 переездов с квартиры на квартиру. И когда мы, наконец-то, переехали в свой дом, Максим реализовал в нем многие идеи, которые хотел реализовать у других. Можно сказать, кое-что апробировали на себе, а потом уже предлагали те или иные решения заказчикам, особенно это касается инженерных моментов. Интерьер у нас достаточно яркий, артистический, с элементами истории. Сейчас мы погружены в тему восстановления генеалогии, это прослеживается в интерьере. Максим же любит артефакты, им тоже есть место в доме. Ну, и конечно, произведения искусства. Как без них – картины, скульптуры…Есть даже художественные работы Максима. Но дом – это прежде всего дом. Мы много ездим, и, когда возвращаемся из путешествий, полные впечатлений, всегда выдыхаем: «Как же хорошо дома!».

Т.V.: Спасибо за беседу. Мне понадобится немало времени, чтобы переварить, принять то, о чем мы говорили. Это тот редкий случай, когда после интервью я сама поднялась пусть не на «терцию», но на «секунду», если применить музыкальную терминологию, в своем мироощущении. И, спасибо, вам за историю о клиенте с двухкомнатной квартирой. Это про меня. Теперь я точно знаю, о чем нужно думать:)..

Максим: Нужно думать о четырехкомнатной квартире. Ищите запас прочности :)

Текст: Татьяна Рудаковская
Фотограф: Андрей Нежуга